Время выбрало нас, Закружило в афганской метели. Нас позвали друзья в грозный час - Мы особую форму надели. И в огне горных, трудных дорог Своей кровью кропили походы, Не заметили в вихре тревог, Как минуты прессуются в годы.

По страницам времен Под победные марши шагали, Много славных российских имен Мы в гранитную вечность вписали, И когда было тяжко подчас, Силы таяли в грохоте боя, Нас бросала на доты не раз Вдохновенная дерзость героя.

 

Кабул окутало прохладной пеленой,
И отступил на время летний лютый зной.
В горах высоких блестят снега,
А там, за ними, ждут родные берега.

Припев после каждого куплета:

Когда мы вместе - душа поет,
На белых крыльях к нам ворвался Новый год.
И все печали, уйдите прочь
На эту ночь. (3 раза)

Прошита трассерами вдруг ночная мгла,
Магнитофонов рев пробила и прожгла
Речь автоматная в полночный час
Со всех балконов и постов, чтоб знали нас!

Не прячь усталые, печальные глаза,
Умчится в прошлое афганская гроза.
Сегодня - праздник: пляши и пой,
И пусть вершится, что загадано тобой.

 

Над Кабулом ночь повисла,
Мы без спешки и возни
Со сноровкою танкиста
Жмем туда, где вдруг не чисто
Или чисто, черт возьми.

Припев после каждого куплета:
Неважно, где заварится сюжет,
Уже с блокнотом там корреспондент.
Мы новости хватаем,
Их срочно отправляем.
Читай в газете через пару лет.

Над границей злые тучи.
Бьется Хост, горит Тархам.
Вертолетом ли трескучим,
На "уазике" трясучем,
Надо – значит, будем там.

На Панджшер пути пробиты.
Нет покоя душманью.
Среди шайки недобитой
Мы у свежего бандита
Вымогаем интервью.

На Востоке правды нету,
Есть зато зеленый чай.
За родимую газету
Мы залезли в петлю эту.
Может, вздернут невзначай.

Кабул окутало прохладной пеленой,
И отступил на время летний лютый зной.
В горах высоких блестят снега,
А там, за ними, ждут родные берега.

Припев после каждого куплета:
Когда мы вместе - душа поет,
На белых крыльях к нам ворвался Новый год.
И все печали, уйдите прочь
На эту ночь. (3 раза)

Прошита трассерами вдруг ночная мгла,
Магнитофонов рев пробила и прожгла
Речь автоматная в полночный час
Со всех балконов и постов, чтоб знали нас!

Не прячь усталые, печальные глаза,
Умчится в прошлое афганская гроза.
Сегодня - праздник: пляши и пой,
И пусть вершится, что загадано тобой.

 

Там, где бой не затихает,
Пешком, ползком иль на броне
Советский воин досыта хлебает
С афганцами невзгоды наравне.
Нипочем засады и блокады,
Пулеметный хлест с высот,
Каждый понимает - надо,
Автоматы в руки - и вперед.

Припев после каждого куплета:
Удач тебе, мой воин дорогой!
Позволь мне пожелать еще немного!
Пусть проведет тебя твоя дорога
Сквозь пожар войны домой.

Над колонной пыль клубится,
Резь в глазах и хруст во рту.
Чьим сердцам и сколько биться,
Пули отмеряют на лету.
Под панамой иль беретом
В пыль, в жару, где чье лицо?
Но хранится под бронежилетом
У каждого из дома письмецо.

Письма, словно талисманы,
Идут с солдатом в жаркий бой.
От любимой иль от мамы,
А слова одни: «Я жду, родной!»
Сколько нужно мужества и силы,
Чтоб завоевать счастливый миг.
Матушка моя, Россия,
Помолись за сыновей своих?

 

Грохочет и кружит стальной хоровод,
Зажатый в ущелье, сражается взвод.
И хриплое горло глотает песок:
«Братва! По ракете - бросок!»

Припев: А дома, в России,
В раздольях покой,
И шепчутся ивы с дождем над рекой,
Улыбка печальная мамы в окне.
Иль это почудилось мне?

Белесое солнце не стынет в закат,
Под цвет гимнастерки все краски подряд;
Небритые лица и губы корой,
И смерть рядом дышит с тобой.

Припев: А дома, в России,
Вздыхают поля,
Ковром разноцветным укрылась земля,
Душистые стежки в лугу по весне.
Иль это почудилось мне?

Печатают сполохи контуры гор,
И взвод продолжает крутой разговор.
Патронов и сил иссякает запас.
Нормально! Продержимся час!

Припев: А дома, в России,
Роса, как слеза.
В березовой роще уснула гроза,
У милой крылечко грустит в тишине.
Иль это почудилось мне?

 

НЕ СТРЕЛЯЙТЕ, ЛЮДИ!

Буйным маем расплескалось диво
По афганской стонущей земле.
Командир, останови машины,
Поклониться я хочу весне.

Командир, останови машины,
За броней желанья не унять.
Я хочу обнять эту долину,
Вместе с горным эхом прокричать!

Припев:
Не стреляйте, люди, не стреляйте,
Оторвите от прицелов глаз.
Только гляньте, люди, только гляньте,
Как земля прекрасна вокруг нас.

Не стреляйте, люди, не стреляйте,
Накрывайте щедрые столы,
Расчехляйте души, расчехляйте,
А не орудийные стволы.

Выстрел грянул и ударил в спину -
Командиру было двадцать пять.
Сжег огонь зеленую долину,
Эхо продолжало повторять:

Припев:
Не стреляйте, люди, не стреляйте,
Оторвите от прицелов глаз.
Только гляньте, люди, только гляньте,
Как земля страдает вокруг нас.

Не стреляйте, люди, не стреляйте,
Гибнет разум под метелью злой.
Передайте, дальше передайте:
Пусть последним будет этот бой.

 

Радость возвращения с войны
Как неповторима и прекрасна.
Чувства звонкой музыки полны,
В жизни все безоблачно и ясно.

Припев после каждого куплета:
А далеко в горах,
Навечно на камнях
Остались шрамы от боев святые.
Прислушайся к ветрам,
Как стонет каждый шрам -
То голоса погибших молодые.

И проходит радости волна,
Первых встреч объятья остывают.
Видишь, как растет вокруг стена!
Там, за ней, тебя не понимают.

Так держись, «афганец», друг и брат,
Рвать тельняшку на себе не надо.
Ты живой, и пули не свистят,
Это наивысшая награда.

 

В Афганистане нет простых задач.
В тот раз мы вышли на борту с десантом.
Мы с комполка не знали неудач,
Оберегал он нас своим талантом.

В ущелье узком под огнем с высот
Не удавалось совершить посадку.
И командир завис, подставив борт,
Борт под огонь, чтоб указать площадку.

Он нам маневры четко диктовал,
Ведь могут сбить его, не целясь!
«Вперед, шестой!» - последнему сказал.
И все! Его машина загорелась.

Он продолжал: «Левей, левей, шестой!»
А мы кричали: «Прыгай!» командиру.
Но в пламени он падал за скалой,
«Прощайте, мужики!» - услышали в эфире.

 

Дымят вершины гор, словно вулканы.
Земля Афгана - горячая земля.
Неведомыми тропами душманы
Крадутся, чтобы выстрелить в меня.
А есть в России домик,
Там у крыльца тутовник,
Акации душистые цветы.
С названием серьёзным
Есть милый город Грозный -
Мой город, где остались
Любви моей мечты.
Пора кончать с войной - мы так устали.
Как хочется любимую обнять.
Да разве знали мы в Афганистане,
Что дома нам придётся воевать?
И запылал мой домик,
И у крыльца тутовник,
И скошены акации цветы.
И в зимний день морозный
Разрушен город Грозный,
Мой город где остались
Любви моей мечты.
Кто нас послал в Афган, тех нет на свете,
Зато есть те, кто предал нас в Чечне.
И не уйти им нынче от ответа
За эту боль, что так горит во мне.
Я вновь построю домик
И посажу тутовник,
И расцветут акации цветы.
И никогда не поздно
Вернуть в мой город Грозный
Тот мир, где затерялись
Любви моей мечты.

* * *

Коль увидишь у друга седины,
Не проси и не требуй ответ -
Видно там, где он был, без причины
Не белеют виски в двадцать лет.

Видно так его жгло, но он выжил,
Воротился, исполнив завет,
Но оставил огонь ярко-рыжий
В русом чубе серебряный след.

Долгожданный твой дерзкий и смелый,
Но с тобой рядом тих, молчалив…
Отчего же твой взор то рассеян,
То печален, то явно пуглив?

Не пугайся девчонка, не надо, -
Серебра цвет надежен всегда,
Рядом с челкой твоей, как награда,
Пусть сияет его седина...

 

Раскаленный камень, пули рикошет,
Исподлобья пламень в девятнадцать лет,
Исподлобья жгучий взгляд через прицел -
Я пока везучий, я пока что цел...

Взвод за перевалом отошел к своим,
Времени навалом отпустил я им.
Банду здесь, у кручи, задержать сумел -
Я пока везучий, я пока что цел...

Ни глотка во фляге, да не в том беда -
В этой передряге кровушка-вода.
Под огнем колючим есть всему предел -
Я пока везучий, я пока что цел...

Строчка пулемета провалилась в тишь...
Где ж вы, вертолеты? Что ж ты, связь, молчишь...
И на всякий случай я чеку поддел...
Я пока везучий, я пока что цел...

 

* * *

Мы шли у подножья горы Джалала
Дорогой боев напряженных.
А справа колонна машин замерла
В печальном смиренье сожженных.
Машины в строю онемевшем стоят,
Укрывшись под саваном пыли.
Предсмертные крики погибших солдат
В их рваном металле застыли.
И мне показалось в щемящей тоске:
Колонна нам счастья желала.
Одна из машин, как платком, вдалеке
Разбитым крылом помахала.
Мы шли у подножья горы Джалала
Дорогой боев напряженных.
А справа колонна машин замерла
В печальном смиренье сожженных.
Машины в строю онемевшем стоят,
Укрывшись под саваном пыли.
Предсмертные крики погибших солдат
В их рваном металле застыли.
И мне показалось в щемящей тоске:
Колонна нам счастья желала.
Одна из машин, как платком, вдалеке
Разбитым крылом помахала.

 

* * *

От камня до камня четыре шага,
Но как проскочить, обмануть мне врага?
Я весь собираюсь, как зверь для прыжка,
Но страх подавляет, нет сил для броска.
А пули свистят и по камню стучат,
И тень нашу с камнем со злостью сверлят.
Мне надо туда, за скалой поворот,
Там наши ребята, там черт не возьмет.
От камня до камня, как тонкая нить,
Слабеющий шанс, но зовет проскочить.
Я вновь собираюсь, и вот он — рывок,
А следом - фонтанчики пыли у ног.
Объятья друзей, кто-то флягу сует,
И влага ласкает пылающий рот.

 

ХОСТ

Есть город в приграничье с Пакистаном,
Матун его назвали до Корана,
А ныне это - Хост, и путь к нему непрост,
С Кабулом связь одна - воздушный мост.

Припев после каждого куплета:
О, Хост, на сотни верст, вокруг тебя душманская блокада,
Что ни гора - то пост, траншеи в полный рост,
Снаряды рвутся тут и там, и рядом.

У Хоста есть особая примета,
Зимы там нет - одно сплошное лето,
Коляски расписные, в них блохи земляные,
Кусаются, ну как собаки злые.

Советники живут в шикарной вилле,
В окопах эту виллу позабыли,
А жены их в печали, с кофейными плечами,
С гранатами в обнимку спят ночами.

Садятся и взлетают самолеты,
Летят туда с опаскою пилоты,
Попался - и удар! - прикрыл «Аллах акбар»
Горой высокой Торикаригар.

Высоты переходят из рук в руки,
Сегодня на них наши, завтра - духи,
И снова где-то бой, и стервенеет вой,
И не понять - где свой, а где чужой.

Плели интриги в Хосте англичане,
Запутали вождей в Пуштунистане,
Но как велел Аллах, разбиты были в прах,
Их кости, как урок блестят в горах.

А мы таких уроков не учили,
Подумаешь - джентльмена там убили!
А нынче - это мы, решимости полны,
Закончить это дело до зимы - а зимы там нет!

 

Афганистан – ты боль души моей.
Любовь моя с подбитыми крылами,
Со временем я чувствую острей
Твою судьбу, непонятую нами.
Афганистан – ты крик души моей
Средь голосов и гласных и негласных –
В защиту заблудившихся идей?
Таких вначале праведных и ясных.
Афганистан – костер души моей,
Пылающих сердец на баррикадах,
Оставленных мной боевых друзей,
С петлей на шее вражеской блокады.
Афганистан – ты стих души моей
О верности святой, солдатской чести,
О памяти той круговерти дней,
Где все смешалось: ложь и правда вместе.
А я тоскую по Афгану
А я тоскую по Афгану
Нет, не по проклятой войне,
Кривить душой, друзья. Не стану –
Отрезок жизни дорог мне.
Тоскую я по тем мечтаньям,
Что шли со мною в каждый бой.
По встречам дружеским, желаньям,
По теплой фляжке круговой.
По тем дорогам раскаленным,
Рискованных ночей и дней,
По чувствам, с детства окрыленным,
К советской Родине моей.
Мы шли в атаку,
Мы шли в атаку, молча, стиснув зубы,
Призыва нет: «За Родину, вперед!».
Лишь матернут запекшиеся губы
С горы в упор хлестнувший пулемет.
Здесь все иное – не Москва за нами,
Не топчет враг родимые поля.
Горит земля чужая под ногами,
А все же дорогая, как своя.